Единственная мысль - адски мёрзнущие лапы, которых не чувствовалось на добрых дюйма четыре.. Мало того, что сбиты в кровь, так ещё и все крепчающий с высотой горный мороз. Волчица шла скорее на автопилоте, размеренно переступая через острые выступы породы, изредка настороженно оглядываясь настолько, насколько позволял зажатый в клыках груз. Тело напоминало неряшливо свернутый кокон - безжизненное, ледяное, порядком припорошенное пылью. Странно было узнавать в немом оскале и подернутых дымкой глазах живого всего лишь несколько часов назад волка.
Ступив на плато, Вереск смогла вздохнуть спокойно: порядком нервировали её узкие горные тропы. Волчица разжала пасть, давая Кали знать о том, что можно дать себе отдых. Кивнула в сторону провала:
- Здесь?
Шелест переминалась с лапы на лапу, пытаясь вернуть затекшим конечностям хоть какую-то чувствительность. Через пару минут это удалось, но легче не стало - вверх, от подушечек, по кистям, до плеч, пробежались обжигающие искры, через какое-то мгновение сменившиеся раскаленными иглами, кажется, пронизывающими лапы насквозь. Положительного настроя это отнюдь не прибавляло, настроение, и без того находящееся ниже нулевой отметки, опускалось всё ниже и ниже по шкале Фаренгейта.
Хищница обернулась на пещеру. Лед покрывал не только видимое с их положения пространство, но и часть плато, и весомый кусок скалы, уходящей круто вверх. Удачное место для могилы: мало кому придет в голову забраться сюда ради праздного интереса. А за другим и незачем - ни худо-бедно сносной добычи здесь нет, ни водопоя. Даже жухлая щетина травы осталась далеко внизу, видимо, тоже не выдерживала температур.

Вереск проводила Кали взглядом, неохотно двинулась за ней. Опущенный хвост пушистым кончиком подметал землю, прочерчивая в инее тонкую борозду-дорожку, глухо постукивали когти сначала по камню, потом заскрипели по льду. Какой же неприятный звук.. Хищница поморщилась, по-драконьи дыша клубами белесого пара, замедлила шаг. Поскользнется, и ко всем бедам прибавятся ещё и многочисленные ушибы.
Задумавшись, Шэль остановилась только практически уткнувшись опущенной головой в бок Кали. Вскинула подбородок. Уткнулась взглядом в ледяную улыбку мертвеца.
- Чёрт!..
"Это безумие!.. Сначала Крис, потом этот человек.. Мы ещё живы, или уже в аду?"
Вереск нервно облизнула губы, напрочь забыв про пощипывающий шкуру холод. Те, как назло, тут же покрылись тонкой наморозью. Ну хоть какое-то подтверждение, что они ещё на этом свете, иначе легко подумать об обратном. Шерсть на загривке, а потом и вдоль хребта, стала дыбом, растрачивая последние крохи тепла. Не страх, а ощущение безнадежности, на спокойно-счастливом лице парня, угодившего в ледяной плен, столь настораживали. Как будто - приглашает остаться, разделить с ним одиночество. Вечность, которую ему придется пробыть здесь.
Волчица завороженно поднялась взглядом выше, по мертвенно-белой коже, аристократически-тонким чертам, выбившимся прядям угольных волос. Голубые глаза с суженными в точку зрачками смерили её надменным взором, в котором угадывалась, как это не патетично звучит, госпожа смерть. Столь живо, что кажется - сейчас вздохнет, протянет ладонь, положит на пушистый загривок..
- Достойная компания Крису.
Голос сел окончательно, простуженно похрипывал. Полунеразборчивый сбивчивый шепот, проглатываемые в волнении окончания слов. Хоть в дешифровщики собеседнику подайся..

Отредактировано Sholah Veres-sa (2008-09-22 17:41:10)

Вереск легонько тронула тонкую окоченевшую ладонь лапой. Обдавший холод лишний раз напомнил о том, что человек мертв уже добрые три десятка лет, а то и больше. Отрезвил. Волчица глубоко, облегченно вздохнула, подмечая витающий в воздухе привкус тлена. Обонянием не заметишь, да и носом уже полпуда снега "съела", пока добирались, какая уж тут чувствительность. А на языке все то же неприятное, сладковато-горькое, отдающее мертвечиной, застарелой кровью..
Приоткрыла пасть, собираясь в свою очередь сказать что-нибудь напутственное, и - промолчала. Снова те же мысли, снова чувство того, что ты лишний на чужом празднике жизни. Или смерти. Какая, собственно, разница?
Шэль, морозя хвост, опустилась на ледяной, напоминающий каток пол, задумалась. Бросила на Кали, и тут же смущенно отвела взгляд. Неприятно. Словно наблюдаешь за прощанием, как за чем-то настолько сокровенным, личным, что становится не по себе, по спине пробегает дрожь. Непривычно в высшей мере было чувствовать потерю. Сама-то хищница никогда и никого, не считая родителей, от которых её отлучили ещё в глубоком щенячестве. Даже не помнит их, только расплывчатые дымчатые силуэты, и руки людей. Никогда ей их не понять, ради комнатной игрушки рушить жизнь живого существа - как можно? Никто не безгрешен, но так-то зачем?
Вереск, чтобы хоть на что-то отвлечься, обернулась к выходу, устало провожая взглядом летящие один за одним хлопья снега, размером с пол волчьего следа. А он всё падал, и падал, сказать спасибо безветренной погоде, выглядывающему изредка солнцу, горным пикам, довершающим безмолвную, донельзя гармоничную картину. Убери одно - рассыплется вся панорама, разлетится клочками радуги. И на душе спокойнее..

На оклик Вереск, успевшая практически выпасть из этого мира в астральный, нервно вздрогнула. Нехотя отвлеклась от "медитации", уныло окинула пещеру взглядом последний раз, и последовала примеру Кали, вяло перебирая лапами к провалу выхода. Её ждали, что радовало. Волчица бросила на белую вопросительный взгляд, разбившийся об отстраненность, пробиравшую не меньше зверского холода. Так и до депрессий недалеко, а к чему они? Простуженное горло горело, мучала жажда. Наклонившись, Вереск жадно глотала снег, гася и то, и то, остужая одновременно и душу.
- Успокойся, шкипер, всё наладится.. - смешливо растянула губы в улыбке. Пусть наигранной, но внешне ничем не отличной от искренней. Только глаза не смеялись. По-прежнему серьёзные, прохладные, только прибавилось с пол-фунта сочувствия. Не жалости, а именно сочувствия, жалеть-то не о чем, ведь смерть волка уже в прошлом, а о нём, как говорится, лучше вовремя забывать.
- Думаю, Крис бы не хотел, чтобы ты мерзла на открытом всем ветрам плато, так что, пожалуй, следует в обратный путь, иначе снега наметет до макушки.
Вереск медленно, аккуратно - не дай бог оступиться - двинулась к тропе, ведущей с плато вниз, где зиму заменяла золотая осень.

ООС: Прошу прощения за краткость поста, нет времени допечатывать..